Читаю Ройзмана

Читаю Ройзмана. Без балды - интереснее книги я за последние годы не читал. И вдруг - как удар по морде. Он говорит про Марину Новосельцеву. Это маленькая девочка с раковым заболеванием. На то, чтобы ее отправить лечиться в Израиле, собирали деньги всем миром. Но время оказалось не вполне подходящее - начались падения "катюш" из Ливана. Семья Новосельцевых приехала, сняла квартиру в Хайфе недалеко от больницы "Рамбам" и приступила к лечению дочки. И тут началась война. Они были в шоке, а самое страшное, что в шоке была малютка Марина. И после пересадки костного мозга, после улучшения у нее началось ухудшение. Да и родители были в панике от взрывов, что не добавляло дочке уверенности. Я, узнав про это все, поехал их навестить. Поездка была, как в кино. Обычно от меня до Хайфы минут 30-40 езды. Ехали часа полтора, поминутно выскакивая при звуках сирены и падая за бетонный барьер. Взрывы, сирена, плач каких-то детей - словом, не скучно. Так же перебегал от бомбоубежища к бомбоубежищу через Хайфу к больнице. Уже подходя к больнице, услышал очередную сирену. Народ рванул ко входу, как на соревнованиях. Я счел такое поведение для себя неприемлемым и спокойно дошел до входа. Остановился под бетонным "козырьком", достал сигарету, закурил... Тут же получил неслабый пинок под жопу от охранника, сигарета была выщелкнута прямо из губ сильной рукой, и меня закинули в четыре руки внутрь. Я даже обидеться не успел. Там, под защитой усиленных бетонных стен сидела такая толпа! Вперемешку - евреи, арабы, эфиопы.... А снаружи - взрывы.
Ну, я пошел в регистратуру, выяснил, где Новосельцевы, и вознесся в лифте к ним на этаж. В палате сидела симпатичная девушка, рядом на раскладушке спал парень, а на кровате сидела очаровательная, хоть и абсолютно лысая девчушка. Я представился, поговорил с мамой. В это время дочка угрюмо сказала:"Что это за дядька? Почему ты дала ему попить из нашей водички?" Мама сказала:"Мариночка, этот дядя - знакомый Евгения Вадимовича. Веди себя хорошо, а то он расскажет, что ты к нему плохо отнеслась..." Марина посмотрела на меня с подозрением и отвернулась. А мама рассказала, что они живут неподалеку, но боятся, ибо дом старый, ракета рядом взорвется - он рухнет. Вот они и живут в палате у дочки. Муж пока спит, а потом ее сменит. Я смотрю, а девчушке все равно не нравится, что чужой дядя сидит у нее на кровати. Тогда я вышел, спустился на лифте на первый этаж, а там киоски, вовсю торгуют всем, чем угодно. И я увидел очень симпатичных матерчатых львов разных величин. Я попросил самого большого. К сожалению, самый большой оказался чуть больше моей кошки. Я его купил, поднялся к Новосельцевым и подарил Мариночке. И, как мне показалось, она глянула на меня чуть дружелюбнее...
Мама сказала, что они боятся и хотят вернуться в Екатеринбург. Я пытался ей объяснить, что это будет ошибкой, что эта сраная война продлится еще максимум неделю и все, что лечение надо довести до завершения, что прерывать нельзя, что весь север Израиля сидит под "катюшами" и живет как-то, что надо успокоиться, что больница "Рамбам" защищена от ракет... Ну и так далее. Видимо, мои речи не подействовали. Я оставил номер своего телефона, попросил звонить в случае необходимости. И уехал. Уехал - это громко сказано. Опять весь мой путь пролег между бомбоубежищами, в прыжках из такси за бетонное ограждение шоссе и в падениях на пузо среди окаменевших окурков. Но домой я добрался, и все равно чувствовал, что чего-то не сделал правильно... А теперь уже знаю точно - не поверили мне Новосельцевы. Уехали и увезли дочку. И она умерла.