(no subject)

Слава Алешковский подарил мне том Германа Плисецкого, доселе абсолютно неизвестного мне. Читаю с каким-то физиологическим удовольствием. Плисецкий - по-моему, совершенно неоцененный поэт, философ, ребенок, ерник. Он весь, от трагической поэмы "Труба" до совместных с Юзом Алешковским песенок, от ночных московских стихов до переводов Хайама и Книги Бытия - как мне кажется, ужасно ранимый, прямой и открытый. Он был одним из тех, кто нес гроб Бориса Пастернака. Это было сфотографировано французским корреспондентом и помещено в "Пари Матч". Сия публикация надолго зарубила Герману Плисецкому возможность публиковать свои стихи в СССР... Читаю, не отрываясь.

Г. ПЛИСЕЦКИЙ

* * *
На тахте, в полунощной отчизне,
я лежал посередине жизни.
В возрасте Христа лежал, бессонный,
в комнате, над миром вознесенной.

Там, внизу, всю ночь, забывши Бога,
содрогалась в ужасе дорога.
Скорых поездов сквозные смерчи
налетали, словно весть о смерти.

Ничего не зная про разлуку,
женщина спала, откинув руку.
В эту ночь, часу примерно в третьем,
я лежал, курил — и был бессмертен.

1964.