(no subject)

* * *
Я смотрю из окна на зеленый пейзаж,
На лесной небывалый Париж.
Мне две тысячи лет. Ты мне столько не дашь?
Ты мне льстишь, дорогая. Ты льстишь.

Вспоминаю, что где-то бродил по пескам
(Или это другое кино?),
Что ночами вползала глухая тоска
Сквозь разбитое ветром окно,

Что прилив и отлив были вместо часов,
Что ледник зеленел на скале,
Что, изъеденный ржой, громко плакал засов
По живущим на этой земле,

Что я шел, от беды никогда не скуля,
Потому что иначе не мог...
И сочился беременный колос в поля,
Окруженные пылью дорог.

Многослойная память представила счет,
Но его оплатить не спешу.
Затвердевшее время уже не течет,
Я его, словно камень, ношу.

Лезет к облаку соснами Эйфеля бред,
И висят над поляной шмели.
Все так просто, когда мне две тысячи лет.
Се ля ви. Визави. Тре жоли…

12.01.10

Вот такое было 31 декабря...

Это я возле дома. А апельсин - вместо елочки.

Занимательная филология

В этой поговорке - заговоре ясно показано, что любую беду всегда всем телом встречал русский народ, затем перекладывал ее на евреев, а от этого впоследствии страдали все:

"ЛОМОТА, ЛОМОТА, ИДИ НА ФЕДОТА, С ФЕДОТА НА ЯКОВА, А С ЯКОВА - НА ВСЯКОГО!"

UPDATE
Вот такой комментарий дал к моему филологическому исследованию Боря Бурда со свойственными ему тщательностью, эрудицией и малосерьезностью:

И при чем тут русский народ? Типичное для Запада стремление переложить на русский народ свои собственные прегрешения. Само имя Федот (Теодот) совершенно определенно греческое. Его, например, носил советник Птолемея XII Диониса, отдавший приказ убить Помпея. Кстати, не на него ли насылается болезнь? Тогда можно приписать первоначальный вариант этой пословицы Юлию Цезарю, не одобрившему этого убийства. Фраза "С Федота на Якова" явно дописана позже, во время межобщинных столкновений между греками и евреями в I в. н. э. Авторство лично Апиона сомнительно и недоказуемо, но идеология не оставляет сомнений в авторстве одного из его многочисленных последователей.

Глобализация высказывания дополнением "с Якова на всякого" более типична для имперского мышления Рима. Скорее всего, возникла в период Иудейской войны в чисто пропагандистских целях, дабы застращать многочисленные народы империи еврейской угрозой. Авторство указанного дополнения, возможно, принадлежит императору Веспасиану, но следует подождать подтверждающих это смелое предположение археологических находок на территории Италии, в частности, непосредственно Рима.