(no subject)

ПОСЛЕ ФЕСТИВАЛЯ

Я думал: «Выпить иль не надо?»
Вопрос был честен и суров
Под вой ночного звукоряда,
Что доносился от костров.

Там пели взрослые Трофима,
И дети гнали Сявы рэп.
И возвышалися незримо
В полночной тьме опоры ЛЭП.

В лесу мелькали чьи-то тени,
И раздавался частый мат.
О, мой народ! Среди растений
Ты – самый главный экспонат.

Тьма – утешение для взора,
Но голоса – погибель нам…
Звучи, трезвучье ля минора!
Скребите, ногти, по ладам!

Желанье песен до упора,
Когда идет рассвета синь,
Не читки требует с актёра,
А крика под гитарный бздынь.

Но вот меня пронзили песни,
Как фляга скипидарных клизм,
Я взял бутылку «Красной Пресни»
И влил в свой слабый организм.

И в эту трудную минуту
Мир поменял ужасный вид.
Я заменил гитар цикуту
На злой палёнки цианид.

Гремит палаточное лето,
Оно и там, оно и здесь.
И, вопреки мечте поэта,
Я этой ночью умер весь.

Когда одно осталось чувство:
«На кой мне сей огонь сердец?»,
То тут кончается искусство,
И начинается пиздец.