Тебя я обнял, плечи грея,
Весь мир к ногам чтоб положить
И вдруг услышал: «Вы, евреи,
Нам, русским, не даёте жить…»
Трещит искрой фальшивый «Winston»
На длинном пляже у реки,
Где братство есть, но нет сестринства,
И мы с тобою далеки.
Мой белый фрак в дерьме и саже,
Но я горжусь и не сниму.
Зачем-то ты торчишь в пейзаже,
Хоть ясно — вовсе ни к чему.
Ведь говорила часто мама:
«Пойми меня, едрёна вошь,
Не делай из-за бабы драму,
Таких, как мама, не найдёшь!»
Но даже, если перестань я
Мечтать о паре дивных сись,
Мы всё ж, сойдясь в своих желаньях,
В происхожденьи разошлись.
Привычно думать: «Вот же влип-то!»,
Когда гуляешь по ножу.
И вот иду я из Египта
И всё никак не прихожу…
23.04.2016
Весь мир к ногам чтоб положить
И вдруг услышал: «Вы, евреи,
Нам, русским, не даёте жить…»
Трещит искрой фальшивый «Winston»
На длинном пляже у реки,
Где братство есть, но нет сестринства,
И мы с тобою далеки.
Мой белый фрак в дерьме и саже,
Но я горжусь и не сниму.
Зачем-то ты торчишь в пейзаже,
Хоть ясно — вовсе ни к чему.
Ведь говорила часто мама:
«Пойми меня, едрёна вошь,
Не делай из-за бабы драму,
Таких, как мама, не найдёшь!»
Но даже, если перестань я
Мечтать о паре дивных сись,
Мы всё ж, сойдясь в своих желаньях,
В происхожденьи разошлись.
Привычно думать: «Вот же влип-то!»,
Когда гуляешь по ножу.
И вот иду я из Египта
И всё никак не прихожу…
23.04.2016