ИСКУССТВО ПРИНАДЛЕЖИТ

Мне вспоминаются рассказы
Соседа, деда-молодца,
Как мыл он засранные вазы
В чертогах Зимнего дворца.

Когда был троекратно трахнут
Визжащий женский батальон,
Матрос-вожак почуял: пахнут
Все вазы и со всех сторон.

Два раза стрельнув по скульптуре,
Где баба жмётся к мужику,
Он ощутил позыв к культуре,
Припомнив вдруг: «Мерси боку!»

Под лаской плюшевого пледа,
Присев на гобелен «Стада»,
Послал он будущего деда
Проверить, что за ерунда.

И даже малая проверка
Причину сделала ясней:
Фарфор заполнили до верха
Хозяева грядущих дней.

Матрос насупил брови строго
Припомнив громко чью-то мать,
Ведь он хотел потом немного
По этим вазам популять.

Он выстрелом привлёк вниманье
И злобным шёпотом сказал:
«Ведь это наше достоянье!
Культурный наш базар-вокзал!

Куда вы, суки, зад блошиный,
Гальюн вам тут, ёк-макарёк?
Помыть немедля все кувшины,
Пока я шашку не извлёк!»

Дед Хаим взял два гобелена,
Поскольку верил в эту власть,
И честно и самозабвенно
Нанюхался фекалий всласть.

Дед проявил в мытье старанье
Отважней всяческих отваг,
Он вазам возвращал сиянье,
Водой наполнив саркофаг.

Лишь после мойки, убедившись,
Что сгинул жуткий аромат,
Сказали деду: «Слушай, Лифшиц,
Иди теперь…» И дальше – мат.

Затем, блоху загнавши в пройму,
Как древний предок из горилл,
Четыре полные обоймы
Матрос по вазам разрядил.

Сошлось над ним в одно мгновенье
Всё, что послал с небес Отец:
И божество, и вдохновенье,
И жизнь, и слёзы, и пиздец.