Отшумели песни нашего полка...

(no subject)

* * *
Переулок, пропахший котами,
Мусор в чёрных пузатых мешках...
Жизнь бросала меня на татами
Не по-честному, исподтишка.
Лодка шла неожиданным галсом -
Из меня никудышный матрос...
Всё равно я упрямо держался,
Утирая расквашенный нос.

Что могло утонуть – не сгорело,
Кто был люмпен – пробился в князья…
Предавали друзья между делом,
Как меня предавали друзья!
Я менял за квартирой квартиру,
Чтоб себя от невзгод упасти,
Честным быть пред собою и миром,
Ну а там – хоть трава не расти.

И в январской промёрзшей пустыне,
И в июньском летящем дожде
Я надеялся: козыри вини,
Хоть давно были крести везде.
Исхлестало порывистым ветром
Занавесок тяжелую плоть.
Город. Стены. Квадратные метры.
Что-то ты недодумал, Господь.

(no subject)

* * *
С балкона Сашкиного
Вся площадь «Плешки» нова.
А из окна его –
Улица Кунаева.
А мы – не политики,
Не аналитики.
Сидим, красиво
Пьём пиво
И, под стаканов звон –
Самогон.

Сидеть – как раз
Занятие простое.
Что вокруг нас?
Время застоя.
Пульс бьет в виски,
Сжаты кулаки,
Но беспечно лицо худое –
Дело молодое.
На стенах коллекция икон,
На столе – самогон.

…Сижу один, спирт в крови,
Вполглаза смотрю TV.
Умерли все,
Трава в росе.
Что об этом блажить?
Надо так прожить.
Я пока еще тут,
Пусть они подождут.
Я не спешу –
Пишу.

(no subject)

* * *
Игривый ветерок над Шарташом
Волну качает и на берег тащит,
Я, как Ильич, стою над шалашом,
Где с милой рай, как, впрочем, в каждой чаще.

Магнитофончик сильно тянет звук,
И «Let it be» длиннее, чем токката.
Мы не расцепим наших тёплых рук
От самого утра и до заката.

Летает над Палатками листва,
Роняет лес, как сказано поэтом,
А я ищу, не находя, слова,
Как без тебя мне плохо было летом.

Потом пойдем среди густых домов,
Где жизни ритм трамваями навязан.
А может, и не надо этих слов?
Уйму старанья до другого раза.

Не хмурь, генсек, со стен густую бровь,
Ведь жизнь моя прекрасна как в поэме:
Со мной – в коротком платьице любовь,
И есть еще портвейн на УКМе.